А вот вам еще про покойников.

Люблю читать заметки моей коллеги и френдессы из Новой Зеландии ellenkiwi .  Конечно, разница в бизнесе разительная, с одной стороны хотелось бы, чтоб и у нас было все так упорядочено и гладко, а с другой все-таки пресловутый человеческий фактор имеет у нас гораздо большее значение, здесь это сродни творчеству, а не конвейеру. Ну ладно, речь не об этом. Почитал я Ленину последнюю заметку, и сразу вспомнил о местных покойниках. Сталкиваться с такими квартирами приходилось неоднократно, но в чем отличие Одессы от Новой Зеландии — у нас тебе ни один маклер в жизни не скажет о том, что в стену особняка вмурован жмурик из солнечной Молдавии. Зато соседи поведают об этом с нескрываемым удовольствием, соседи — это вообще уроды конченые нехорошие люди :). Так и получается, что как правило объекты эти непродаваемые.

Занимался раз квартирой на Ришельевской/Троицкой, продавали мама с дочкой. Дочка была ничего так, симпатичная. Поэтому я, как опытный профессионал, тут же наладил контакт с клиентом :). Ну и разговорились как-то уже после сделки, и тут она мне поведала, что продал я, оказывается, квартиру с привидением. И не просто с привидением, а с привидением жены начальника Одесской ЧК, который ее прямо дома, уж не знаю за что, придушил и повесил в дверном проеме, дабы инсценировать самоубийство. Вот что иногда бывает с вредными женами :). К слову сказать, долгожданного покоя наш чекист так и не обрел, отчего вскоре поехал крышей и пустил себе пулю в лоб из верного маузера. И представьте, вот до сих пор она там висит и качается, вся в белом и с печалью на челе.

Но это еще фигня, был случай, о котором до сих пор любят рассказывать старожилы с улицы Дидрихсона. Жил я как-то на этой улице в бывшем общежитии Института благородных девиц, расположенного на месте нынешней Строительной Академии. А раньше, в тридцатые, весь второй этаж занимал некий маститый скульптор, обласканный властью за монументальные творения в стиле соцреализма. Нет, он, конечно ваял не только ревматросов и пролетариев с мозолистыми кулаками и фигурами бодибилдеров, но изваяния томных голых девок в то время спросом не пользовались, поэтому любовался он ими непосредственно у себя в студии. И была у скульптора любимая жена. Чувствуете, к чему клоню? :). Правильно, пропала жена, канула без вести, без всякой санкции советской власти. Убивался наш герой весьма натурально, почти как Юрский в «Месте встречи…», но своего Жеглова на него не нашлось, потому дело быстренько закрыли и спустили в архив. Потому что в деле об убийстве что самое главное? Ага, он самый, труп. А трупа как раз и не было. Нигде.

Но гении тоже не вечны, пришла пора склеить ласты и нашему деятелю искусств. Почил в бозе, так сказать, в окружении безутешной родни. Ну и, как водится, по концовке родня поделила всю недвижку и прочее, нажитое непосильным. Пришла пора выносить из мастерской все произведения, голых девок в том числе. И вот представьте картину: небритые гегемоны матерясь выносят на лестничную площадку очередную Галатею, одно неловкое движение и скульптура вырывается из охваченных тремором натруженных рук, и катится вниз по лестнице, рассыпаясь в куски…да, да, я знал, что вы уже догадались! До входной двери докатилась, вся в кусках гипса, полуистлевшая супружница нашего Пигмалиона, таращащаяся в небо незрячими очами. Ну ничего, я думаю, она его ТАМ таки встретила и дала реальных пиздюлей, ибо ни одно зло не остается безнаказанным в силу неких жизненных законов.

А вообще, когда заходишь в квартиру, где знойным летом пару-тройку дней полежал и испортился жмур, то тут вам и соседи не нужны, ибо запашок стоит такой, что аж глаза режет, каким бы евроремонтом его ни маскировали.