Чтобы отвлечься от галдящих на мове агрессора прохожих, Тарас по привычке начал читать все, что попадалось ему на пути, ибо 100% рекламы давно уже были переведены на ридную. Однако Слободка отнюдь не была местом, кишащем бигбордами, на глаза попадались лишь указатели улиц. И первое, что он прочел, было «Вул. Iвана Мазепи». Тарас выдохнул, на душе похорошело, и он, напевая «Червону руту», посеменил вверх по направлению к хлебозаводу. Каждая улица была краше следующей и наполняла сердце умиротворением, Матюшенко сменяла Гордиенко, а ту Хорошенко. Если бы Тарас знал, что это имена юных героев, сражавшихся с его дедами за советскую власть, восторг резко бы поубавился, но Тарасу сие было невдомек.
До кума оставалось несколько кварталов, как вдруг взгляд Тараса наткнулся на непонятно как оказавшуюся в исконно украинском городе «улицу Ломоносова». Данную фамилию Тарас слышал и совершенно точно знал, что к Украине этот ученый москаль не имел никакого отношения и что он здесь делает — ну совсем непонятно. Сделав себе в уме пометочку о завтрашней жалобе в «Правый Сектор» и РГБ, Тарас проследовал дальше и узрел пересечение с улицей Дальневосточной, что рождало неприличные ассоциации не с Ривне или Винницей, а совсем наоборот, с Камчаткой, Владивостоком и Курилами, которые злобный карлик все никак не мог вернуть дружественным японцам. Следующей улицей оказалась Крылова, и это был ни разу не галицийский баснописец, а все мы знаем, какой. У Тараса подкосились ноги, глаза застила черная пелена, он со всех ног бросился к следующему перекрестку и с ужасом увидел надпись «Улица Гарина». Гарин, по версии Тараса, был изобретателем гиперболоида и откровенно промоскальским типом. Тарас исполнил критический крен на левый борт, отчего из-за пазухи на слободской булыжник полетел шмат сала и литровая бутыль «Хортицы», и спустя секунду потерял сознание, пробормотав под нос «Ну якого бiса…?»
Из мутного омута подсознания Тараса Сердюка выдернули хлесткие удары по щекам и вопль кума «З дороги, українській людині погано!» Он понял, что его тащат куда-то в сторону и в надежде зацепиться за спасительное отверз очи.
Перед глазами маячила табличка «Вул. Володимира Винниченка». Тарас глубоко вздохнул и понял, что жить будет, одновременно с мыслью «Щоб я ще раз вийшов на вулицю в цьому клятому місті!»